Опять двойка... Проблема, актуальная сто лет назад, актуальна и сейчас. Хотя, надо отметить, с трудностями обучения детей в начальной школе сталкиваются далеко не все родители – все-таки программа рассчитана на среднего ребенка, да и двоек в первом классе еще не ставят. Тем не менее, проблема существует, просто на ней как-то не принято заострять внимание, и поэтому большинство родителей «трудных» детей вынужденно самостоятельно искать выход из этой ситуации.

По самым скромным подсчетам, примерно 10—15% детей обычной школы имеют непроходящие трудности обучения, и в основном это трудности обучения письму и чтению. С каждым годом число таких детей растет. Мы фактически теряем этих ребят, обрекаем их на неверие в себя, в свои силы, в свои возможности, на тяжелейшие психические травмы, подорванное здоровье. И, обрекая сегодня их, обрекаем себя, наше будущее. В этом плане очень любопытен и актуален опыт зарубежных коллег, в частности – американской муниципальной начальной школы.

Сразу нужно отметить, что в США есть специальная система диагностики и коррекции трудностей, которая начинает отслеживать учеников задолго до учебы (в 3—4 года), и продолжает в процессе обучения. Но самое главное — это индивидуальный подход и очень бережное отношение к каждому ребенку — послушному и не очень, активному и тихоне, непоседе и медленному.


— Ну что, Пат, я думаю, мы можем поработать.
— Хорошо бы минут через пять, мисс Элизабет, я еще не закончил свою партию в домино.
— Прекрасно, когда закончишь, возьми свои листы и садись вот на этот стул.

Прошло гораздо больше пяти минут. По-видимому, партия в домино (кстати, картинки домино — разрезанные буквы) была интересной, но никто, стоя «над душой», не повторял, что пора кончать. В какой-то момент Патрик вспомнил и, извинившись, сел на пустующий, ждущий его стул. Элизабет тут же включила его в работу вместе с еще двумя девочками, сидящими перед ней.

Идет обычный урок в 1-м классе. Все как-то спокойно, неторопливо, и каждые 45 минут не звенит звонок, и уроки, не разграниченные на чтение, письмо, математику, как бы тихо перетекают один в другой.

Любой из первых и вторых американских классов построен примерно так же, как этот. Три «зоны». Первая — учительская. Там низкий столик и полукругом четыре-пять стульчиков. Сюда и приглашала учительница Пата. Здесь занимаются с каждым ребенком или с малой группой, объясняют материал, дают задание, проверяют, что понятно, а что нет, что, может быть, нужно повторить. Сколько по времени? Да сколько нужно! С кем-то и 5 минут много, а кому-то и полчаса мало.

Вторая «зона» — ассистентская, здесь стоят парты — 10—15 на 25—30 учеников, ведь не все сразу пишут, читают, считают за партами. Помощница учителя (кстати, и учителя, и помощники в начальных классах в основном женщины, а вот среди администрации — больше мужчин) следит за тем, как выполняется письменное задание. Сделал — переселяется в третью «зону» — отдых.

Здесь на полу толстый ворсовый ковер, здесь можно поваляться, съесть яблоко, поиграть, здесь два столика с наушниками и маленькими диктофончиками, можно повторить объяснение трудной задачи, можно послушать сказку, которую вполголоса читает чья-то мама.

Но тут кое-что придется пояснить. Итак, вы уже поняли, в классе 25—30 детей, но учитель с ними не один. Как правило, есть так называемый ассистент, или помощник учителя. Где-то это оплачиваемая должность, где-то эти обязанности выполняют студенты «учительского» колледжа. Они считают эту работу хорошей практикой и охотно раз или два в неделю помогают учителям. Но и это не все.

В некоторых школах практикуется система мам-волонтеров (добровольцев), которые помогают учителю в классе. Если мама не работает и у нее есть возможность, она помогает учителю несколько раз в месяц или несколько дней подряд; но чаще мамы меняются. На круг это выходит примерно один раз в полтора месяца. Мамы работают с огромным энтузиазмом и удовольствием. Психология «вам за это деньги платят, вы и учите» им, по-видимому, незнакома.

Учителя тоже довольны: есть возможность уделять больше внимания каждому, не нужно отвлекаться на «организационные моменты». Но, кажется, больше всех удовлетворена администрация школы: мама-волонтер, безусловно, дисциплинирует учителя — попробуй в такой ситуации назвать ребенка балбесом или тупицей. Присутствие в школах полезно и самим родителям. Исчезают недоразумения, обиды, непонимание, и все это только на пользу ребенку.

Занятия начинаются в 8.30, и до 10 фактически идет один, как у нас теперь называется, интегрированный курс начального обучения письму, чтению, математике. Но фактически, каждый ребенок непрерывно работает лишь 5—15 минут, а потом может расслабиться, переключиться, заняться чем-то другим. С 10.15 до 11 — еще урок. Великолепные пособия с 1-го по 6-й класс по курсу здоровья рассказывают, а вернее, показывают (картинок больше, чем текста), почему нужно тщательно пережевывать пищу и чистить зубы, мыть руки и аккуратно причесываться, почему важно делать зарядку и не есть много сладкого и еще многое другое, даже о том, какие носки и галстук больше подойдут к разным по цвету костюмам.

Уроки музыки, рисования, физкультуры (по 2—3 в неделю) уже во второй половине дня после обеда. Заканчиваются уроки около двух; кого-то сразу забирают родители, кто-то ждет желтые школьные автобусы, которые развезут их по домам. Есть в классе дежурные, которые вместе с мамой и помощником учителя убирают класс, складывают игры, расставляют по полкам книги, пособия. Учитель, как правило, готовит себе план на завтра — никто не должен остаться без внимания. У каждого есть свое расписание индивидуальных занятий, у каждого есть своя система коррекций, свой темп прохождения материала. Здесь вообще нет жестких требований к знаниям и умениям, все сроки, методики и прочее подчинены только одному — самому ребенку.

О том, что могут возникнуть трудности в процессе обучения, американская мама знает задолго до школы, если развитие ребенка шло с отклонениями, если отмечалось отставание в развитии речи, координации движений. Еще в четыре года проводится разностороннее обследование ребенка, тестирование, и родители получают необходимые рекомендации.

Многое удается скомпенсировать, но не все, кто-то был не очень внимателен к своему ребенку, вот и набирается 2—5 процентов детей, которым трудно научиться писать, читать, считать. Как правило, это 1—2 ученика в классе, но и здесь никто не надеется на авось или трудолюбие. Ребенок пройдет обследование, с ним будет по специальной индивидуальной программе заниматься педагог-специалист, его никто не будет подгонять, никто никогда не покажет всему классу его тетрадь с криво написанными буквами, никто не зачислит его в двоечники из-за медленного чтения, никто не будет требовать, чтобы ребенок за один день выучил стихотворение.

И это правильно. Важно вырастить и воспитать гармоничную и уверенную в себе личность, а оценки в табеле всегда вторичны.